Продолжаю выкладывать наследие лучших представителей старой симферопольской сцены. На сей раз - задумчивая, пафосно-декадентская запись КРЕСТНЫХ ОТЦОВ, вполне, как мне видится, претендующая на звание единственного по-настоящему концептуального альбома на крымской земле. Радует тот факт, что Игорь Клекотнев (лидер группы) серьезно озаботился сохранением истории группы в самом широком смысле (инфо-фото-аудио-видео), в итоге чего я с искренней радостью и интересом обнаружил вот это. К такому на редкость полному собранию я могу добавить только статью, писанную в свое время Мишей Гагариным в его фирменно-безумном стиле и напечатанную в ТК №4 (зима 2000 г.)
КРЕСТООТЦЫ И ИХ ДЕЛО
Тяжело судить о легендах как о легендах. Но легенды, оказывается, живы (наверное). А о таких как «Крестные отцы» и мыслить, пожалуй, невозможно. То ли они и так упомянуты везде. То ли о них ничего не было слышно. Но, если рассказывать о «Крестных отцах», то несомненно свидетельствовать о всем их клане. Присягаю говорить только что знаю – по слухам, мрачнеющим в последнее время.
Между тем и этим временем высится история этой команды, широко известной лишь в узком кругу приближенных. Начали они раскручиваться еще в школе на Залесской, где учились с верой в «йе-е-е» давали свои первые визиты по актовым залам.
Прежде всего кодекс дружбы связал Игоря Клекотнева, певца и поэта, с Сережей Кабачковым, пианистом и басистом, с Женей Аксеновым, гитаристом, и с барабанщиком Жовнером Александром. Вокруг их чести, после занятия физфака СГУ на 5 лет, по орбите носилась масса почитателей, которые отсеивались в сопутствующие их сиятельствам: «Сукины дети» (А. Гончарова – М. Турчева), «Грачи прилетели» (В. Мацкива – А. Алексеева), «Гавэн-Мокроусова» (Сявы) и даже «По барабану» (Электроников). Актовый зал Универа и СГУ клуб «Маяк» нередко поддерживали юнно взрослеющих знаменитостей у себя. Путь их лежал через все возможные рок-конкурсы в Симфи и дружественные учебные заведения. Разобравшись с конкурирующим «сыном» Брайаном Джонсом (Андреем Гончаровым) на одном из уик-эндов у его супруги Нэт, «Крестные» утверждаются самыми «рок-н-рольными», идя по эволюции от битлосаунда к экспериментам конца 60-х. Казалось, что время вернулось вторым кругом (Пресли – «Сильвер Битлз» - «Дорз»), певец Игорь то выливался в Леннона – то в Моррисона. Период этих лет подробно записан на бобины и распространен среди приближенных к кругу. Стихи и изречения Клекотнева печатает даже рупор собственного тщеславия – журнал эзотерии «Предвестие» («Мексиканское лето» в №4 и «Мудрости и мудрености» в №5), что уж совсем изводит Брежнева (Вадика). Не последнему принадлежит уточнение цвета и части тела для посвящения в круг избранных, это уточнили первые же сексоты и филеры. Первыми отступниками были, очевидно, «Грачи прилетели». На объединенном выступлении в концертном зале музшколы (Гоголя – Пушкина ул.) они чествовали выступающих за их разогревом «КрОтцов» рэпом-посвящением: «А после нас будут «Крестные отцы»! Да-а-да-да, будем им бросать трусы!» - слишком рьяно подтолкнув делегатов съезда на неправомочные действия. Выход легендарной четверки был сорван. В новой программе по полной должно было быть «Мексиканское лето» с музыкой, но фаны оказались слишком назойливы. Решив обдумать ситуацию, Серж Кабачков устраивается в Оркестр Цирка на бас-партии и зовет туда Игоря (певца и поэта) Клекотнева. Но тот бросает физфак и уходит в режессуру КУКа (класс Пальчиковского). Но в отличие от ДжимМо в Л.А. Академии кино, Игорь уходит не на две недели, а на два года раньше дипломного венца, сыграв в курсовых пьесах «Лодка» и «Панночка» (Н. Гоголь – Н. Садур). Живя у очередной пассии в 6-й общаге (ФизФак) СГУ, Клекотнев знакомится с молодым виртуозом фоно Лешей Барановым (экс-«Грачи прилетели»), с помощью «Йамахи» которого записывается программа «В сердце сна» - первый магнитоальбом. Аксенов и Кабачков (особенно) внесли в это дело свой вклад, вместо Жовнера забивался компостер «Й». Поднакачав свой авторитет уже в тематике постСашБаша, «Крестные отцы» едут покорять Одессу (как и Гамбург – портовую). Клекотнев и Кабачков пробиваются на звукоработу в местное радио «Глаз» и снимают всем квартиру. Добившись титула лучшего рок-состава Одессы, записывают клип «Ночная ведьма», с перекадровкой концертов и доквидеоархива. Паломники ломят рекой из Симфи к «Крестным», возлияния – тем же макаром. Уличив Жовнера в регулярном скрывании дохода, Совет Отцов изгоняет его в Симферопольский УкрТеатр. Аксенов вдруг взялся за азы (техникум) маркетинга… Но курсив «Одесса-Симфи-Одесса» выплескивает из поезда в их белы руки Васю Царука (экс-«Танатофобия», Севастополь). К своей барабанной поддержке он цепляет и бывшего одногруппника Сашу Скляра (не актера, но гитарного монстра). Этим составом в городе Николаеве они фиксируют три песни: «Белые ночи», «Ночная фея» и рэгги «Велено», что по сей час крутит «Радио АСсоль» (запись сводил звукоинженер «Браво»). Тем временем Скляр дезертирует в очередные объятия. Вася Царук – тоже (“Soapy Bubbles” и «Ундервуд» соответственно), причем последний доходит в рок-н-ролле до полного стакана с ОН. Свернув одесскую эпопею, Кабачков с Леной Грищенко соединяются в браке (дочь Лиза), а Клекотнев едет на ясны очи дядьки Шевчука («ДДТ») в Питер. Протусовавшись по Неве три года, он понимает «что делать». С пониманием этим сюда, в Симфи, и приезжает. Его попытка реанимации былой славы «КО» встречает понимание «золотого состава с Жовнером», но упирается в отсутствие времени, компьютерного уровня, воротил из «Джинсового стиля» (кабак), при наличии тяжелого быта.Потеряв веру в старых пайщиков, Игорь входит в “Ban-Gla-Deshhh” к Брайану Гончарову, отменяя старый мораторий. Но, через нудь репетиций-шлифовок Главного Хита к «Красной гвоздике» (укр.), опять мигрирует на Неву. Подозрения, что он повторит исход Башлачева, нет. Так что Главный Отец еще покажет Джима. Кабачков скрывается под театральной погремухой в редакции и эфире «Радио АСсоль», супруги Басиладзе выехали в Киев, а Сява – в Австралию. Но это ИХ ДЕЛО.
(с) Михаил Гагарин, 2000
______________________
О сегодняшнем положении вещей мне известно, что у Игоря в Питере есть группа 10000 МИКРОФОНОВ, довольно близкая по стилистике КО, а Женя Жовнер играет в симферопольской кавер-банде КАЛЬВАДОС (под руководством, опять же, Брайана).
Фото: (слева-направо) Жовнер, Аксенов, Кабачков, Клекотнев
В сердце сна
