Владимир Ташкин, р2009 "Пускай льется"

Буквально на днях, будучи в Симфере, виделся с Ташкиным, опаздывавшим на киевский поезд. Он, собственно, и успел только сказать "привет" и отдать мне диск с новой записью. По содержанию это компиляция, сфиксированная Володей дома на протяжении нескольких последних лет. Порадовала разумно скупая (но не бедная) инструментальная составляющая и две ранее неизвестные мне телеги. Вокальная манера стала спокойней, уверенней и глубже, чем раньше, но и какой-то более унылой. В целом все саранжировано в духе позднего Кашина, что вполне катит к Володиным песням. Удивила "Сансара" в стиле поп-панк. Неожиданно. Смеялся. К незачетам я бы лично отнес лишь "Романс", тупо взятый из предыдущей пластинки и совершенно левый по звуку и настроению, а также не вполне удавшуюся версию "Танго" с нахрен тут не упавшим протяжным дисторшеном. На "Буксире" она мне гораздо милее.

Пускай льется

Gordon Gano & The Ryans, p2009 "Under The Sun" (review)

15 сентября состоялся долгожданный полноценный релиз Гордона Гэно, но не с Violent Femmes, а с новыми партнерами, братьями Райан. Вот мое видение произошедшего.

__________________________________________________________

«Так вот куда подевались все новые песни для Violent Femmes», - думал я, когда ставил этот диск впервые. Ведь, по правде сказать, разнесчастный кавер-сингл, которым разродилась группа в прошлом июне никак не оправдывает 8-летнего молчания. И к обычному меломанскому нетерпению в этот раз примешивалось что-то типа ревности к The Ryans - параллельной группе Гэно, ныне занимающей его гораздо больше, чем старые друзья Брайан и Виктор. И, возможно, эта-то самая ревность и окрасила мое отношение к данной пластинке в цвета снисходительного неприятия. Ведь если говорить о вкладе Гэно, то все вроде бы на месте. Мелодизм в стиле «пост – Лу Рид», болезненно-медитативный вокал, то тихонько напевающий, то самозабвенно голосящий исповедальные тексты. Наличествуют яркие вещи, сделавшие бы честь любому альбому Violent Femmes, среди которых просто-таки сияет заглавная “Under The Sun” – гимн ушедшей любви, наверное, лучшая медленная песня Гэно за последние лет 15. Но при прослушивании создается ощущение, которое лучше всего определить как «не дотягивает». В быстрых вещах нет уже той экзальтации (хотя стараются, и это слышно), а в медленных – той бездонной горечи, которая так завораживала в “Color Me Once” или “Gimme The Car”. Наверное, это обычное дело, и Гэно – просто очередная жертва времени и возраста. Наверное, для Violent Femmes – группы, одной ногой погрязшей в кантри, а другой – в переосмысленном наследии Velvet Underground – было проще сочетать несочетаемое, выдавая на стыке нечто большее, чем простая сумма музыкальных слагаемых. Именно в том, что The Ryans сыграли все чисто и обтекаемо, как принято в нашем оптимизированном мире, мне видится основная неудача пластинки. Песням Гэно здесь отчаянно не хватает колючей акустической расхлябанности, уличной сырости, они просто не предназначены для вылощенного современного звучания. 

Херес Янг, р2002 "Подозрение на хиппизм"

На протяжении своей истории этот творческий знак объединял в разное время разных людей и претерпел самые различные влияния. Бессменным участником коллектива на сегодняшний день является лишь лидер ХЯ Александр “Крава” Кравненко. Он и ряд других людей в сентябре 1992 г. сформировали костяк первого, “гаспринско-кореизского” состава:
Крава – вокал, гитара, тексты; Руслан “Кныш” Кнышоид – то же; Виталий “Карась” Патрасенко – то же; Виталий “Гунча” Гунченко – бас; Роман “Бушмен” Ярошенко – флейта, ударные; Александр “Куля” Куличенко – звук.
Первый концерт в этом варианте прошел в родной школе, в присутствии 2,5 зрителей (то бишь, двух взрослых и одного ребенка). Сказать, на что похожа была тогда их музыка, сейчас смогут, наверное, лишь участники тех событий. В 1993 году уходит Карась, чтобы создать панковский САМООТВОД, а также происходит еще ряд замен, из которых нужно выделить приход на бас Алексея “Клоса” Калашникова вместо ушедшего в армию Гунчи, появление Кирилла Смоляра (флейта, перкуссия), впоследствии автора некоторых текстов группы, и уход Бушмена с заменой его Кулей на ударных. Этим составом ХЯ устраивает нерегулярные концерты в местном поселковом клубе. В марте 1994 г. группа играет выступление на сборной солянке в ялтинской СШ № 9, заметно выделяясь своим сумрачным шаманским рок-н-роллом на фоне всеобщего панкс-нот-дэд. В этот период состав пополняет Юрий Цисарь на перкуссии.
1995 г. знаменует первый самодельный лонгплэй “Тени”. Кроме того, в коллективе снова возникает дембельнувшийся Гунча и Александр Мудрик на фо-но. Проходит еще пара сейшенов в Гаспре и Кореизе, после чего активность ХЯ заметно падает. В 1996 г. приходит Константин Залужный на кларнет, однако, кризис все равно налицо. Крава, записав в акустическом одночестве программу крайне мрачных песен, уезжает в Москву, и состав распадается.
Новый, московский виток истории начался с записи, которую сделал Крава снова под одну гитару, но в студийных условиях. Безуспешно попытав сольное счастье в рок-кабаре Алексея Дидурова, он собирает московский ХЯ из московских музыкантов в основном околоджазового плана: Егор Кобылкин – бас; Михаил Селивохин – губ-гармошки, варган; Алексей Клочков – соло-гитара; Ольга Елагина – скрипка. Этот состав стартовал в 1997 г., а Крава, взявший псевдоним Александр Крымский, слегка обновил старую программу образностью позднего АКВАРИУМа. Основным итогом этого периода стала концертная запись “Песни ІІІ Рима”, сделанная уже без Елагиной (клуб “Грани”, 1998 г.) и содержавшая по одной песне Кныша и Смоляра. ХЯ, став московской клубной командой, продемонстрировал уход в джазовую полуакустику, обрамлявшую, однако, все тот же мессианский пафос пополам с депрессняком.
Летом Крава наносит короткий визит на родину, где дает один акустический концерт в кореизском клубе with a little help from Кныш и Карась. По возвращению в Москву он производит очередные замены в составе, ввергнув группу в пучину тотального минимализма. Оставив из прежних людей одного только Селивохина, он приглашает Александру Никитину на виолончель, и ХЯ в дальнейшем выступает как акустическое трио. Концертную программу “Колесо”, зафиксированную на кассете в начале 2000 г. в клубе “Форпост”, можно считать венцом прибывания Кравы в Москве и одной из лучших записей группы за всю историю. Такие старые вещи как “Вальс” чередовались в ней с новыми и по звучанию, и по настроению песнями. Необычый инструментальный дуэт гармошки с виолончелью плел новые узоры в музыке ХЯ, дописывая кое-где по сюжету аукцыоновские нотки – в атмосфере, но не в звуке.
Весной того же года Крава окончательно возвращается в Гаспру, и московский состав как единый организм прекращает существование. Третья и последняя на сегодня инкарнация команды оформилась летом 2001 г. с участием людей из Гаспры, Кореиза и Ялты: Крава – гитара, вокал, музыка, тексты; Евгений Урбанский – соло-гитара; Яков Ермаков – бас; Павел Бузни – бонги, губ-гармошка. Коллектив дебютировал в 12 июля на танцплощадке “Волга”, Кореиз, сыграв часть новой программы и мини-отчет за прошедшие 9 лет. Новые песни, написанные повзрослевшим Кравой, определили качественный скачок и в музыке ХЯ. В ноябре, на концерте в дискотеке “Эпицентр”, к группе присоединяется Александр “Рэп” Туней, который внес в инструментальный арсенал много экзотики. Помимо блок-флейты и перкуссии его концертными орудиями были сампония, кэна, диджериду, варган, rainstick и множество более мелких приспособлений. После зимних концертов в Гаспре (с Васей “Бородой” и ВТОРЫМИ РУКАМИ) и в Симферополе (квартирник у Даника) группа начинает работу над записью. После нового года раздается мизерный, подарочный тираж альбома “Подозрение на хиппизм”, в создании которого, помимо основного состава (кроме Урбанского), участвовали Кныш, Селивохин, Клочков, а также приглашенные люди Лев Лемков из Питера – гитара и Анна “Селена” Черныш из группы ANGELS – скрипка. К этому времени ХЯ как концертный коллектив временно не функционирует, сыграв за год один раз на концерте в дискотеке “Бастион” (11 августа 2002). Следующее выступление состоялось на фестивале “Изумрудный город” в Симферополе (сентябрь 2003 г.), где трио минималистов Крава-Рэп-Бузни шаманили минут 15.
В следующие два года произошло достаточно много событий, из которых главные: возвращение из армии Ермакова, появление на некоторое время в составе Селены (со времени концерта в «Коттоне», 5 января 2004 г.), периодическое участие в концертно-студийной кухне группы Кныша и Селивохина,. Где-то с начала 2005 г. Селену можно считать выбывшей из коллектива, зато с момента феста в «Бастионе» (сентябрь 2004 г.) с группой иногда выступает Ариолла Милодан (бэк-вокал, индийские танцы). В последние два года активное участие в концертной деятельности ХЯ принимает также Александр Сопин (варган, перкуссия) – начиная с квартирника на ул. Щербака весной 2007 г. Стоит отметить, что это выступление продемонстрировало уловимые изменения в звучании и манере (меньше рока и эклектики, больше фолка и шаманства). Однако в целом, несмотря на нечастые, но регулярные появления на публике в родном городе, группа уже давно не существует как постоянный коллектив, а лишь собирается различными вариантами состава ввиду конкретных мероприятий.
Фото: концерт в "Эпицентре" (ноябрь 2001 г.). Слева направо: Ермаков, Рэп, Бузни, Крава, Урбанский.
Подозрение на хиппизм

Мамали, выступление на "Рок-чемодане-3" (финал)

MАМАЛИ выступили азартно и были там почти единственной группой, которую стоило смотреть (ну еще ЭТУАЛЬ). Звук унитазный, могу лишь утешить тем, что в реальности он был еще хуже, камера как-то скрадывает жуткий, бездонный ревер, постоянно висевший в зале. Впрочем, на "чемоданах" так было почти всегда. В связи с "финальным" выступлением МАМАЛИ интересен такой момент. Регламент концерта, как обычно, был очень строгий, предполагалось, что каждый коллектив исполнит по 2 песни. За несоблюдение регламента организаторы грозили страшными карами, типа дисквалификации и т.д. МАМАЛИ, которым было плевать на всякие места и призы, но хотелось поиграть подольше (зря что ли ехали?), пошли на хитрость. Играли без пауз, плавно переходя от одной темы к другой, благо, все оно - полуимпровиз. Таким макаром умудрились отыграть на одну песню больше. Правда Саша Скирда (главорг) где-то к концу 3-й телеги допер, что его подло кинули и вырубил порталы (звук сразу стал лучше!). Пацаны невозмутимо доиграли на одних мониторах и сошли со сцены под бурные аплодисменты. На предлагаемом видео все это хорошо видно и слышно, в том числе и возмущенный галдеж публики в момент отключения звука.

Мамали, р1999 "Концерт в ДК ЖРК"

Как гласит легенда, название этой керченской группы возникло из случайного диалога:
- Кажется, мама…
- А мама ли?
Имелась ввиду мама некого Жени Гудвина, хозяина помещения, которое новообразовавшийся коллектив пользовал в качестве репбазы. Мама располагала ключами и частенько вместо Гудвина открывала дверь во времянку зябнущим на мартовском холоде музыкантам…
Итак, дата образования – февраль 1996 г. Основу заложили двое сотрудников редакции керченского радиовещания Алексей «Лелик» Блажко (гитара, саксофон, вокал) и Алексей Лаптев (клавиши, вокал), щеголявшие музыкальным образованием. Вскоре к ним присоединились Виталий Ждамиров (барабаны) и Игорь Шувалов (бас). Стилистика определилась, по-видимому, не сразу, а в процессе бесконечных джэмов, но с самого начала и во всем несла преобладающий элемент творческой свободы, легко и беззастенчиво обзываемый «арт». Вскоре накрывается времянка Гудвина, и группа находит новую базу в военной части на Генмолу. Осенью 96-го появляется студийный дебют “Pinches Tiranitos”, записанный на рабочем месте, в радиоредакции. К сожалению, многие интересные и неожиданно прогрессивные идеи практически растворились в неадекватно-грязном звучании. Тем не менее, Крым тогда получил первый (и по сегодня – единственный!) альбом в стиле краут-рок. 30 ноября М организовали первый в городе за 4 года крупный сейшн, в котором поучаствовали практически все тогдашние керченские коллективы. Там же состоялся и концертный дебют М при весьма немаленьком стечении народа (400 чел.). В конце 1996 г. произошла замена басиста: Шувалова, ушедшего в армию, меняет Сергей Легкодух. Следующее выступление состоялось весной 1997 г., и на нем команда отыграла новую программу «Дым в лесу», за месяц до того записанную в военной части. В альбомной версии она была обрамлена изысканиями Лелика в области психо-визионерства, которое в его сольном исполнении называлось THE BЫDLOS. «Дым в лесу» впрыснул в манеру группы много эклектики – здесь прежние гитарные текстуры просвечивали сквозь джазовый саксофон и ф-но, разговорные интермедии и звуковые пейзажи чередовались с энергичными проигрышами. Все в целом давало повод считать эту запись скорее керченским “In The Wake Of Poseidon”, нежели продолжением ранней концепции коллектива. На концерте М предстали перед шокированной публикой в самодельных бумажных костюмах и, разорвав их под индустриальные ужасы «Корга» Лаптева, обрушили на неготовые уши панко-металлистов все вышеописанное. В итоге группа стала в народе, что называется, популярна за глаза. Было много разговоров о том, какие М крутые, но вряд ли многие честно понимали их музыку. После бесполезного выезда в Севастополь (с целью записаться на студии «Зурбаган») группа снова отыграла в Керчи на очередном, своими силами подготовленном сейшене (с вернувшимся в отпуск Шуваловым). В сентябре 1997 г. происходит событие, раз и навсегда изменившее музыкальный облик и само смысловое содержимое М – из состава уходит Лелик Блажко, вместо которого был взят более техничный и традиционный гитарист Глеб Диков. Также конец истории «старого» М знаменателен появлением духовой секции: Александр Лаптев (брат Алексея) – саксофон, Андрей Благаев – тромбон, Олег Голобородько – флейта. В таком виде коллектив отметился в клубе «2 капитана» (Симферополь) в 1998 г. и на сейшене в ДК ЖРК (Керчь) 20 февраля 1999 г. Это выступление, финальное на следующие 8 лет, было очень удачно записано, породив последний и самый качественный лонгплэй М старого созыва. Группа осталась верна своему спонтанному правилу: не повторять стилистику старых записей на новых. Звучание этой пленки абсолютно лишено агрессивной подачи «Маленьких тиранчиков» и сохранило совсем немного галюциногенного эстетства «Дыма в лесу». Джаз-роковые духовые, клавишный бас, относительно внятные тексты и настроение, рождающее ассоциации с тихо удолбанным АУКЦЫОНом – очень матерая и даже где-то попсовая (насколько это слово вообще применимо к М) программа. Лаптев тут показал себя с неожиданной стороны, выступив не только основным автором и вокалистом, но и сыграв одной рукой басовые партии, другой – клавишные. Через несколько месяцев коллектив прекращает существование, и казалось, что навсегда. Лелик, помимо сольного проекта, фигурировал в довольно известной одно время в Крыму группе pSCOFF, Лаптев уехал в Киев и после пары лет мытарств завязался с электронным проектом GORCHITSA (весьма известный и успешный ныне). Виталик Ждамиров, поиграв немного в группе НОЧЬ, основал рэггей-группу LIVITY, позже поменявшую название на КОРАДУБА. Именно этот коллектив и стал в итоге колыбелью нового М. Где-то в 2006 г. в составе возникает Лелик, и постепенно группа репетирует уже 2 параллельные программы: рэггей за авторством Ждамирова и нечто импровизное и трудноописуемое, являющееся продуктом коллективного творчества Лелика и остальных участников – Ждамирова, Григория (клавиши) и Саши Пыхова (бас). Когда же Лелик привлекает харизматичного вокалиста Олега Старикова (экс-ВЫРВАННЫЕ ЛЮДИ), лихо накидавшего псевдо-пафосные тексты на полуготовые музыкальные номера, стало ясно, что называться это может только М. В 2007 г. группа записывает альбом «Именем Джэки Чана!», успешно выступает на 3-м «Рок-чемодане» в Симферополе, выезжает в Донецк, а также регулярно концертирует в родной Керчи. Обновленная манера группы не нравится теперь только патологически серьезным людям, а звучание стремительно крепнет, благодаря репетициям и выдержанной годами игре повзрослевших музыкантов. Прошлый год также оказался богат на живые выступления по месту жительства, а также двумя выездами в Ялту: «Синани-фест-2» в сентябре и день рождения группы ВТОРЫЕ РУКИ 30-го ноября. Далее концертов не было – коллектив весь последний год находится в фантомном состоянии, лишь Ждамиров проявляет какую-то активность в связи со своим dub-проектом KoraDUBa.

Фото: Алексей Лаптев

Концерт в ДК ЖРК

Алексей Любушкин и Георгий Афонин + Sound Sound, p1997 (?)

Алексея "Лео" Любушкина можно было наблюдать в течение 1996-97 гг. в переходе возле к/т "Симферополь". Там он вдохновенно и нереально хорошо пел под гитару всякую западную классику. По свидетельству очевидцев доходило даже до "Jesus Christ Superstar" (полностью!!!), в одиночку за Христа, Магдалину, Иуду и остальных - не зря осилил консерваторию по вокалу! Возможно, где-то в это время компанию в музицировании "для себя" ему составил добрый и одаренный разгильдяй Георгий Афонин - наверное, лучший симферопольский басист, которого я слышал лично. Думаю, что существовало 2 параллельные программы за авторством Лео: русско- и англоязычная. Последняя в итоге составила репертуар группы SOUND SOUND, 1997 г. Лео, впрочем, недолго проявлял интерес к проекту и вскоре свалил в Москву, оставив по словам Жоры, готовый коллектив в 9 душ и отрепетированную программу. До этого были, вроде бы, какие-то концерты, а также частичная запись русскоязычных песен дуэтом Лео-Жорик. После этого не было ничего. Лео несколько раз наезжал в Симферополь, но возобновления деятельности не наблюдалось. В последние годы о нем совсем ничего не слышно, а Жорик, к сожалению, погиб еще в 2000 г., попав под машину.
Осталась вышеупомянутая запись (скорее репетиция, судя по небрежным фразам Лео "достаточно, давай послушаем" или "здесь чуть-чуть элемент бита"), а также единственная англоязычная песня SOUND SOUND. До сих пор случайные слушатели отказываются верить, что песня эта записана в Симферополе, в конце 90-х, а не какими-нибудь английскими арт-роковыми монстрами в середине 70-х.

Leo

Владимир Ташкин, р2003 "Сакраментальная единица"

Последняя и лучшая на сегодняшний день запись Ташкина. Сделана в клубе порта при содействии Павла Кучуева (звук, запись) и Владимира Савчука (мастеринг). В следующем году уже стартовал состав НЕПАЛ, так что смысла в одиночно-акустических записях больше не было. Да и новых песен с тех пор - кот наплакал.

Сакраментальная единица

Colin Hay p2009 "American Sunshine" (review)

Австралиец Колин Хэй, 20 лет живущий в Америке, записал альбом доброй американской музыки, официально ушедший в народ 18-го августа.  Штатовские музыкознавцы, понятное дело, хвалят. Умиляются, что австралийский шотландец так тонко прочувствовал ихнюю, американскую суть... Ну, я вот тоже чего-то накорябал.

_________________________

Существует порода музыкантов, для которых развитие не есть стремление быть современным на манер Дэвида Боуи или изобретать все новые велосипеды как Фрэнк Заппа. Австралиец Колин Хэй – из таких. Ему, похоже, плевать, какие волны носили корабль мировой поп-музыки с тех пор как он в конце 70-х с коллегами по “Men At Work” встретил зарю австралийского «нью-вэйва», став во многом его творцом и прижизненным классиком. Для него вроде как не существовало синт-попа и инди-рока 80-х, техно и гранджа 90-х, нескончаемой лавины ревайвалов 2000-х всех мастей и расцветок. Стержень его музыки не претерпел никаких изменений, как не меняется ум буддийского практика при прохождении через него беспокойных вибраций сансары. Что, конечно же, никоим образом не говорит об отсутствии эволюции. Колин как музыкант и человек стал гораздо старше того, кто написал “Down Under” – песню, заложником которой он до сих пор остается. Если ради интереса сравнить дебютный “Men At Work” и последний сольник, найдутся различия в звуке (почти целиком акустическом в новой работе) и настроении (от молодого задора в грустно-уверенное «я знаю жизнь, брат»). “American Sunshine” и не претендует на прямое родство с ранним творчеством музыканта, а является продолжением серии сольников последних 10-15-ти лет. Но Колин Хэй - прежде всего сонграйтер. Те звуковые одежды, в которые кутались его песни разных времен, никогда не замещали самих песен, но всегда были их дополнением, сменным фоном. Это, вероятно, одна из причин, по которым Колин обожает самокаверы (на новом альбоме их тоже 2 штуки). Единственной неожиданной деталью пластинки мне видится наличие одноименного инструментала. В остальном это лучшее, что могло произойти после двухлетней давности альбома “Are You Looking At Me?”, своей крутостью, казалось, поставившего автора перед кризисом жанра. После такой хитовой программы держаться на прежнем уровне обычно невозможно. Но последняя работа, сильно уступая, все-таки звучит по-хэевски легко и даже содержит пару ярких вещей (“Broken Love” особенно). Пожалуй, логично, что при стаже и возрасте Колина акустический поп-рок с легким кантри-муаром выглядит солиднее неуклюжих закосов под молодость с помощью каких-то модных фишек или трусливых кивков в прошлое. Он все еще неторопливо идет по своему прямому как струна хайвэю в направлении горизонта, искаженного американским солнцем, степенный, чуть печальный, постоянный как сама жизнь.    

Владимир Ташкин, р2000 "Буксир"

Параллельно с распадом в 1998 г. ПОХОРОННОГО БЮРО Володя Ташкин, басист группы, сконцентрировался на сольном творчестве (первое выступление – май 1997). Его репертуар, резко контрастировавший с хулиганским психоделом ПБ, оказался весьма качественным и довольно быстро сделал Ташкина любимцем публики в родной Феодосии. Этому немало способствовали концерты в клубе феодосийского порта, регулярно проводившиеся под эгидой местного бардовского сообщества. 
В мае 1998 г. с помощью гитариста ПБ Павла “Пауля” Радькова (соло-гитара) и Павла Кучуева (клавиши, звук, запись) Ташкин записывает первую пленку «Прелести прошедшего дня», получившую широкое распространение в среде феодосийских друзей и знакомых. В песнях того времени преобладают умеренный надрыв и ностальгические настроения взрослеющего хипана из приморской провинции.
Следующий год принес новые хорошие вещи и очень удачное выступление на летнем фестивале “АкуРок-1999” в том же клубе порта, утвердившие Ташкина в ранге местной “звезды”.  Однако, его деятельность, как музыкальная так и житейская, в течение 2000 года постепенно перемещается в Киев. Первое серьезное некрымское выступление состоялось у него еще в 1999 г., на фестивале в Славутиче. 
К крупным феодосийским событиям можно отнести появления записи новой программы “Буксир”, летом 2000 г., сделанной опять же с помощью Пауля и Кучуева. По форме это тот же полубардовский вариант (2 акустические гитары и голос), однако более интересен материал. Такие вещи как “Вращения”, “Сансара” и, особенно, “Свободный, горячий” обозначили новые темы в лирике Ташкина и концентрированную самобытность его манеры. Неудивительно, что запись пользовалась успехом в родном городе и получила некоторое распространение за его пределами. 

В последующие годы Ташкин регулярно появлялся в Феодосии на очередных “Акурках”, а в итоге и вовсе перебрался обратно на родину. В сентябре 2003 г. записан очень взрослый и сильный альбом “Сакраментальная единица”. Здесь Ташкин продемонстрировал необычайно трепетное отношение к музыкальной стороне дела, и хотя это снова “песни под гитару”, но в данном случае аудиоряд вовсе не выглядит бедно. С июля 2004 г. Ташкин периодически входит в оргкомитет очередных фестов в клубе порта. Где-то в это же время была основана группа НЕПАЛ, где песни Владимира исполнялись практически полным составом ПОХОРОННОГО БЮРО (без Черного). В течение последующих лет коллектив нерегулярно отмечался на разнокалиберных феодосийских сейшенах, но ареал выступлений расширять не стремился. Последующие изменения состава, сотрудничество с хорошим автором Владимиром Бижаном оказывают естественное влияние на ход событий и на музыку НЕПАЛа.

Вконтакте

Фото: на фестивале "Акурок-27" (клуб порта, 4.12.99)

Буксир

НУ! р1998 "Архив"

Один из особо устойчивых ялтинских мифов. При этом устойчивость его не была обусловлена ни долговечностью коллектива, ни его плодовитостью, а представляла собой продукт мифотворчества почти в чистом виде.
Существование феномена под названием “группа НУ!” довольно долгое время после фактического развала состава усиленно подогревалось экс-лидером НУ! Василием “Бородой” Тащаевым – личностью вполне легендарной и мифотворческой.
Первое подобие коллектива обозначилось в 1995-96 гг. В этот же период родилось и название, первоначально имевшее расшифровку “Надо уметь!” по известной песне Е. Летова. Отсюда можно вывести и основную канву творчества – ранние песни Тащаева несли печать сильного влияния адепта сибирского панк-рока. Барабанщик Сергей “Джим” Герасимов и оба гитариста Александр “Рэп” Туней и Денис Широков вполне вписывались в актуальность текущего момента. Однако, развития этот вариант не получает, а первое выступление группы происходит только летом 1997 г. на сейшене в ЯМУ с помощью гостей из Питера – музыкантов замечательной группы ЯГ МОРТ (гитара и бас). По-настоящему сформированный и более-менее цельный состав приносит зима 1998 г.: Василий Тащаев – гитара, вокал; Александр Туней – соло-гитара; Сергей Герасимов – барабаны; Сергей “Пил” Пилипчак – бас-гитара. Приход Пила в группу заметно качнул творческий маятник в сторону прогресса. За зиму-весну были обкатаны и частично записаны (правда, в подвальном качестве) новые вещи Василия, которые составили, пожалуй, самую аутентичную и интересную его программу рок-н-ролльного периода. В целом это уже совсем не напоминало эстетику Г.О., вследствие чего аббревиатурное значение названия потеряло смысл.
К сожалению, данному составу не суждено было отыграть ни одного живого выступления. Несмотря на то, что потенциал команды был на тот момент необычайно велик, а такие хиты как “У окна”, “Рэггей” и “Вот это да!” вывели бы НУ! в однозначные лидеры местной скудной сцены, Василий в начале лета распускает команду “по идейным соображениям”. В июле 1998 г. остаток состава выдает очень слабое посмертное выступление на фестивале “Woodstock – дело тонкое” и разбегается окончательно.
Василий на год пропадает в Симферополь, Рэп уезжает в Москву, по возвращению откуда в 2001 г. входит в состав группы ХЕРЕС ЯНГ, Джим остается совсем не у дел, а дальнейшая судьба Пила связана с группами ВТОРЫЕ РУКИ (1998-2002 гг.), THE BLUESNAILS (2002 -2006 гг.), ВНЕ ФОКУСА (2006 – 2008 гг.) и НА ГРАНИ (с 2009 г.)
После возвращения Василия в Ялту осенью 1999 г. получает рождение собственно миф о якобы живой группе НУ!, который продержался где-то около 2-х лет, то есть примерно столько же, сколько сама группа.
В реальности за прошедшее с момента распада время имело место несколько сольных выступлений Василия в акустическом формате (бардовский фестиваль им. Артура Григоряна, январь 2000 г.; сейшена в Гаспре (февраль 2002 г., март 2005 г.); квартирник в Симферополе, январь 2003 г.), а также вялая попытка раскрутить электрический проект ПРИДАТЕЛЬ (2002 г.). В последние годы Тащаев отчасти из лени, отчасти естественным образом склонялся к бардовско-шансонному репертуару, как по форме, так и по наполнению. Параллельный рок-репертуар, впрочем, все еще был очень хорош. Последнее выступление, нетрезвое и сумбурное, наблюдалось на квартирнике в Ялте (апрель 2007 г.), после чего Василий окончательно меняет место жительства на российскую глубинку.


Этот сборник в первой его редакции я собрал еще давно, на кассете. Состоит он из нескольких проб записи начала 1998 г. – единственного по-настоящему плодотворного периода существования группы. Как обычно в таких случаях я не особо смотрел на качество, а цифровал даже самые кривые (но единственные!) версии некоторых песен. А шо вы хотели? Это просто рабочие записи рок-н-ролльной группы, ценные прежде всего волшебной атмосферой того возраста, когда играли с рвением и энергией, и не боялись нагло лажать, и получалось весело. Весело! Потому что знали, блядь, каким-то шестым местом, что музыка – это нихуя не «гибсон» за 3 косаря и не пиздец какая беглость пальцев, а нечто совсем иное… Ладно, хватит лирики. На самом деле больше половины песен записаны не совсем погано, можно даже расслышать тексты. В связи с этим интересно проследить динамику творчества Василия – от небесталанного подражания Летову («Подземный переход», «Ничего не будет», «Депрессивная агрессия») до более тонкой и богатой образности поздних вещей («У окна», «Рэггей», «Ты появилась»). При этом аранжировки и мелодизм весьма живые, а саунд (там, где он прослушивается) своей расхлябанностью и архаичностью (допотопный пленочный ревер, гитары «Урал» и «Форманта») местами напоминает какой-то Velvet Underground из соседнего села.

Фото: Василий на сейшене в Гаспре (февраль 2002 г.) с новой программой в стиле панк-шансон
НУ!